Архив : №48. 04.12.2009

Тайна Андрея Тарковского

 В 2007-м Ан­д­рею Тар­ков­ско­му ис­пол­ни­лось бы 75 лет. В тот год я ре­шил по­про­бо­вать се­бя в ки­но и по­сту­пил учить­ся на Выс­шие кур­сы сце­на­ри­с­тов и ре­жис­сё­ров. Рань­ше, ко­неч­но, с ува­же­ни­ем от­но­сил­ся к име­ни Тар­ков­ско­го и к филь­мам из­ве­ст­но­го ре­жис­сё­ра. Все­гда по­мнил фи­наль­ный эпи­зод кар­ти­ны «Стра­с­ти по Ан­д­рею» – «Ко­ло­кол», ко­то­рый по­тряс в юно­с­ти, но ког­да я ока­зал­ся в сре­де ки­нош­ни­ков, имя Ан­д­рея Ар­се­нь­е­ви­ча за­зву­ча­ло для ме­ня по-ино­му. Здесь – это поч­ти свя­той не­пре­взой­дён­ный ма­с­тер. Мож­но срав­нить, к при­ме­ру, с До­сто­ев­ским или Тол­стым в рус­ской ли­те­ра­ту­ре.

По­зд­нее, бла­го­да­ря мо­е­му ма­лень­ко­му филь­му, ме­ня при­гла­си­ли во Вла­ди­мир на од­ну из кон­фе­рен­ций, по­свя­щён­ных Ан­д­рею Ар­се­нь­е­ви­чу. В гос­ти­ни­це по­се­ли­ли в но­ме­ре с учё­ным-фи­ло­со­фом из Санкт-Пе­тер­бур­га Иго­рем Ив­лам­пи­е­вым. У не­го есть труд «Ху­до­же­ст­вен­ная фи­ло­со­фия Ан­д­рея Тар­ков­ско­го». Он рас­ска­зал ис­то­рию, ко­то­рая об­раз­но объ­яс­ня­ет грань от­но­ше­ния лю­дей к Тар­ков­ско­му.

Ив­лам­пи­ев ото­слал свой труд в один из из­ве­ст­ных ки­но­жур­на­лов, не бу­ду упо­ми­нать, в ка­кой. Глав­ный ре­дак­тор за­ин­те­ре­со­вал­ся трак­тов­кой филь­мов Ан­д­рея Ар­се­нь­е­ви­ча, но пе­ча­тать ста­тью в жур­на­ле от­ка­зал­ся. При­ве­ду по па­мя­ти при­мер­ную фор­му­ли­ров­ку: «Вы оши­ба­е­тесь, Тар­ков­ский – это не рус­ский фи­ло­соф, а яв­ле­ние ми­ро­вое». Име­лось в ви­ду, что в ис­кус­ст­ве Ан­д­рея Ар­се­нь­е­ви­ча дух за­пад­ной куль­ту­ры.

Сни­мать ки­но о ве­ли­ком ки­нош­ни­ке мне ка­за­лось не­воз­мож­ным. Да я и не по­мы­ш­лял. По­мог слу­чай. Мой быв­ший на­чаль­ник по ра­бо­те всё звал на ро­ди­ну сво­ей же­ны. И в оче­ред­ной раз от­ка­зать ему не на­шлось при­чи­ны. По­ехал. Это при­мер­но ки­ло­ме­т­ров 600 от Моск­вы. Се­ло За­вра­жье, что в Ко­ст­ром­ской об­ла­с­ти, ста­ло на­сто­я­щим от­кры­ти­ем. Как лю­бил го­во­рить Ми­ха­ил Ев­до­ки­мов: «Судь­ба…» Не снять о том, что здесь уви­дел, бы­ло не­воз­мож­но. При­ме­ча­тель­но, что по­сле по­ка­за мо­е­го не­боль­шо­го до­ку­мен­таль­но­го филь­ма поч­ти все зри­те­ли (а сре­ди них из­ве­ст­ные ки­но­ре­жис­сё­ры и ки­но­де­я­те­ли) вы­хо­ди­ли из за­ла при­мер­но с та­ки­ми сло­ва­ми: «Вро­де всё о нём знал, а вот это­го не знал». Хо­тя факт на по­верх­но­с­ти. Филь­мов о Тар­ков­ском мно­го, но ду­маю, что ни­кто не вы­де­лил для се­бя этот факт как важ­ный.

Ан­д­рей Ар­се­нь­е­вич Тар­ков­ский ро­дил­ся в 1932 го­ду в се­ле За­вра­жье, что тог­да сто­я­ло на сли­я­нии двух рек – Ун­жи и Нем­ды. И по на­сто­я­нию от­ца по­эта – Ар­се­ния Тар­ков­ско­го был там же кре­щён в хра­ме Рож­де­ст­ва Св. Бо­го­ро­ди­цы. Не мо­гу не упо­мя­нуть: в этом же хра­ме слу­жи­ли пред­ки Пав­ла Фло­рен­ско­го.

За­вра­жье ны­не в Ко­ст­ром­ской об­ла­с­ти, а ро­дил­ся ре­жис­сёр в се­ле, ко­то­рое тог­да вхо­ди­ло в Ива­нов­скую об­ласть. Де­ло в том, что до се­ре­ди­ны про­шло­го сто­ле­тия За­вра­жье на­хо­ди­лось в се­ми ки­ло­ме­т­рах от рус­ла ре­ки Вол­га, как я уже упо­мя­нул, на сли­я­нии двух дру­гих ши­ро­ких рек – Ун­жа и Нем­да. Тог­да тут бы­ли жи­во­пис­ные бе­ре­га, хол­мы, ов­ра­ги, ро­щи, церк­ви, мо­на­с­ты­ри… Сей­час всё это без­гра­нич­ная во­да, всё это Вол­га – Горь­ков­ское во­до­хра­ни­ли­ще. «Моя ро­ди­на под во­дой», – как-то упо­мя­нул Ан­д­рей Тар­ков­ский, так я и на­звал свой до­ку­мен­таль­ный фильм. Вы­ра­же­ние име­ло бук­валь­ный смысл. Пол­се­ла За­вра­жье за­топ­ле­но, в том чис­ле и от­чий дом ре­жис­сё­ра. Он на­хо­дил­ся в вось­ми­стах ме­т­рах от ны­неш­не­го бе­ре­га Вол­ги.

В ав­то­био­гра­фич­ном филь­ме «Зер­ка­ло» Ан­д­рей Ар­се­нь­е­вич вос­про­из­вёл в дей­ст­ви­тель­но­с­ти свою ро­ди­ну – та­кой, ка­кой она бы­ла, ка­кой он её за­пом­нил, ког­да во вре­мя вой­ны они с ма­туш­кой Ма­ри­ей Ива­нов­ной Виш­ня­ко­вой при­хо­ди­ли сю­да из Юрь­ев­ца об­ме­ни­вать на про­дук­ты ве­щи. Го­лод­ное вре­мя. Эти ка­д­ры есть в «Зер­ка­ле». Го­во­рят, бы­ли сня­ты и ка­д­ры, ког­да ма­лень­кий Ан­д­рей ны­ря­ет и ви­дит дом. От­че­го-то ре­жис­сё­ром этот эпи­зод был вы­ре­зан. Как мне ви­дит­ся, в этом есть не­кая тай­на. «Моя Ро­ди­на под во­дой» – это как ме­та­фо­ра, спо­соб­ная уме­с­тить в се­бе са­мый тра­гич­ный смысл жиз­ни са­мо­го ре­жис­сё­ра, его эми­г­ра­ции, твор­че­ст­ва.

В се­ле За­вра­жье не­ког­да бы­ло це­лых три хра­ма. Один из них под во­дой, два дру­гих сей­час по­лу­раз­ру­ше­ны, у под­но­жья – во­да… «Гор­дая во­да», – пи­шет в сво­их сти­хах де­вя­но­с­то­лет­няя ба­ба Па­ня, уро­жен­ка этих мест, бо­д­рая и очень жи­вая. Она по­мнит то преж­нее За­вра­жье… Ка­жет­ся, она так и ос­та­лась в нём. А ны­неш­нее се­ло – при­зрак в её во­об­ра­же­нии… И рож­да­ют­ся тут про­об­ра­зы вос­по­ми­на­ний Ан­д­рея из «Зер­ка­ла». Ба­буш­ка Па­ня со­то­вые мо­биль­ни­ки умы­ш­лен­но на­зы­ва­ет «мо­гиль­ни­ка­ми». Жи­вёт тут и ме­ст­ный ху­дож­ник – Вла­ди­мир Ни­ко­ла­е­вич – в его кар­ти­нах мы уз­на­ём те са­мые лу­га, уют­ные церк­вуш­ки меж рек Ун­жа и Нем­да. По­лу­раз­ру­шен­ные фре­с­ки церк­вей – те са­мые, ко­то­рые вос­ста­нав­ли­вал Ан­д­рей Тар­ков­ский как ре­жис­сёр в «Ан­д­рее Руб­лё­ве». И как про­ро­че­ст­во для на­шей съё­моч­ной груп­пы зву­чат сло­ва из этой ки­но­кар­ти­ны: «Снег идёт… Ни­че­го нет страш­нее, ког­да снег в хра­ме идёт…» Мы сни­ма­ли, и хло­пь­я­ми ва­лил в хра­ме снег. Что­бы по­чув­ст­во­вать эту тра­ге­дию, на­до ви­деть ка­д­ры. Фильм «Моя ро­ди­на под во­дой» мож­но по­смо­т­реть в Ин­тер­не­те, на­брав его на­зва­ние в по­ис­ке. 

Егор КАРПОВ