Хотелось нам, судьбу опередив,

За столиком в полуденной Гаване

Расслабленно тянуть аперитив,

А может быть, податься на Гавайи.

Но мы чужими будем в Боготе,

Не ждут нас в Катманду из Касабланки.

Всё оттого, что мы c тобой не те,

Обиженные, злые, как собаки.

Поедем-ка на Северный Кавказ,

И где-нибудь в окрестностях Майкопа

По миру иллюзорному хоть раз

Ударим из реального окопа.

Иначе остаётся Эрмитаж,

Кунсткамера, стеклянный шар над Невским,

И эта жизнь, всегда одна и та ж,

Где кроме Бога больше выпить не с кем.

В парках гуляли, ходили по булочным,

Были с эпохой единым и целым.

Всё нам казалось привычным и будничным,

А оказалось особенно ценным.

Бедные рыцари вечного поиска,

Что мы искали тогда, подскажите?

Есть ощущенье ушедшего поезда

В каждом отставшем его пассажире.

Я покупаю билет в обе стороны.

Толпы народа, баулы, канистры...

Может быть, все провода обесточены,

Может быть, все поезда арестованы

Где-то на польско-китайской границе?

Нужное для тренировки характера,

Для собирания справок по теме,

Время страшнее любого карателя

В случае даже частичной потери.

К давности стали зорки.

Снов составляем опись.

О пионерской зорьке

Грезим, шагая в офис.

Менеджеры из фирмы

По распродаже раши,

Старые смотрим фильмы,

Те, что смотрели раньше.

А между тем дебилы

Пламя добыли треньем,

Родину-мать добили

Аж в девяносто третьем.

Вот ведь какая жертва!

Как мы осиротели!

Время тикать из Ржева

К Альфе Кассиопеи.

Здесь нам укрыться негде:

В книжке и на билборде

Пляшут в горящей нефти

Рейтинговые боги.

Не вслушиваясь особо,

Пропел я глухое соло

И в тень отступил; в начале,

Как водится, было слово,

Позднее пришло молчанье.

Для тех, кто истратил порох,

Молчанье – широкий полог.

А наше – сильней теракта –

Молчанье – предлог и повод

Для смены ролей, театра.

Ты только гляди, начальник,

Вперёд не гони ночами,

Давай отдохнуть мотору,

Иначе его молчанье

Окажется немотою.

Ведь если судить по сплетням,

Никто не придёт последним,

И мне побожился Автор,

Что вовремя мы поспеем

К началу другого акта.

После каждой духовной пьянки, –

Дело, может быть, в освещенье, –

Боги с вами играют в прятки,

Забиваются во все щели.

Разберёшься тут в их законах!

Начинается снова ломка.

Только кто это высоко так

Мчится по ветру, словно лодка?

Это кто там бредёт по саду? –

Не похож на обычных нищих

Обнажённый бродяга садху,

Что давно ничего не ищет.

Для него каждый миг сакрален,

Каждый вздох преисполнен праны.

Он привык наблюдать с окраин

Ваши поиски новой правды.

Всюду видит он танец Шивы

(Дело, может быть, в освещенье),

И сигналящие машины

Вызывают в нём восхищенье.

Поторопились – вот и опоздали.

Торчим здесь у покинутых редутов.

Уйдём, покуда в нас не опознали

Последних романтических придурков.

И наплевать, что по большому счёту

Надёжнее быть Флакком, чем Назоном, –

Всё сорвалось, всё полетело к чёрту.

Уже сырым пахнуло чернозёмом.

Давай-ка, брат, помолимся поп-арту.

Никто ведь не мешает нам продаться.

Всегда возможно, побродив по парку,

Повеситься – и как бы оправдаться.

А мы когда-то думали о бегстве,

Воображали пристани, перроны...

Но никуда не денешься от бедствий

И от своей, в конце концов, природы.